О.Журавлева― Всем привет. Мы снова с вами – Ольга Журавлева из Москвы и из Петербурга, из «Гельвеции» к нам присоединяется Александр Невзоров, как и полагается. Александр Глебович, здравствуйте.
А.Невзоров― Смотри, наконец-то для самых тупых этот пазл сложился. И я предполагаю, что на интеллигенцию России наконец снизошло ощущение абсолютной безысходности. Для этого пришлось совершить каминг-аут не кому-нибудь, а Верховному суду. Ведь каминг-аут не всегда в том смысле, как это делал кремлевский журналист Красовский. Иногда это и признание в собственном людоедстве.
О.Журавлева― Ну любой выход из шкафа.
А.Невзоров― Да, совершенно верно. И вот Верховный суд взял и сообщил: «Да, я людоед, я представляю интересы людоедов. И обсуждать что-то человеческое, вообще людей я могу только в том смысле, что с чего начинать – с макушки или с пяточек». И все встало на свои места для всех сразу. И это, надо сказать, что очень хорошо. Потому что до самого последнего времени публика была уверена, что те немногие журналисты, которые еще есть в этой стране, нагнетают, она не понимала, что алтарь отечества так тщательно хлорируют и драят, потому что алтарь, извините, заскучал и давненько на него никого не клали по-большому. А ему хочется контакта с теплыми человеческими телами, желательно в больших количествах.
К чему я все это говорю? Официальное общество «Мемориал*»…
О.Журавлева― Объявленное иностранным агентом.
А.Невзоров― Объявленное иностранным агентом, которое хранит единственное в огромных объемах память о сталинских репрессиях, уничтожено и запрещено. И это была последняя линия обороны свободы, последнее, что из официальных форпостов противостояло и людоедству, и репрессиям. И снесено общество «Мемориал*», объявленное иностранным агентом на том основании, что «Мемориал*» представляет угрозу для давно мертвой, истлевшей страны под названием СССР, то есть по статье: за антисоветчину. И Верховный суд дал всем понять, что рекомендует всем вместо писулек «Мемориала*» руководствоваться только кремлевской Книгой мертвых. И лучше открыть ее на том самом месте, на котором ее когда-то захлопнул шалун Горбачев по своему неразумию.
Дело в том, что близится 24-й год, и Кремль задумывался, как бы нам об устроить Россию и выборы, потому что образ вождя ржавеет быстрее, чем пропаганда успевает его полировать. Они знают, в отличие от нас, еще реальную статистику. Поэтому вся эта суета с желанием обустроить Россию абсолютно объяснима. Выяснилось, что у них в арсенале из инструментария ничего кроме репрессий нету. Они ничего не умеют. Репрессии они с грехом пополам еще научились делать, воссоздали секреты мастерства и достигли даже определенного совершенства. Но это все, что они умеют, и никакого другого воздействия на реальность у режима нету.
И сейчас, как вы видите, сегодня из сундука вытащены совсем уже какие-то дремучие совковые инструменты: и лишение гражданства, и возвращение смертной казни и, вероятно, высылка, как высылали всяких Бродских, Ростроповичей, когда просто человека бросали в самолет и выкидывали его за границей.
А.Невзоров: Это всё победимо, и все равно эта Книга мертвых будет захлопнута
Они собираются, вероятно, додушить в предстоящем году журналистику. Но душить, в общем, особо некого. Осталось «Эхо» и осталась «Новая». Как только будут они задушены, потом можно передавить те 25 журналистов, которые есть в стране. Ну там всякий погром YouTube, который обязательно должен произойти, либо его приручат.
Я должен сказать, Оля, то, что мы до сих пор живы, это заслуга интернета. Ты помнишь мое отвратительное высокомерие в отношения интернета, с которого я начинал. Теперь я понимаю, что жизнью мы все ему обязаны. И если бы не он, то наши кости давно бы уже где-нибудь белели в районе Билибино, шествия «навальнят» сносились бы не ОМОНом с дубинками, а из крупнокалиберных пулеметов, и в тюрьмах сажали бы не на швабры, а прямо на колы так, чтобы они выходили в районе нежней челюсти и эти колы потом бы расставляли по тюремному плацу.
Над народом вообще можно издеваться, как выяснилось, абсолютно сколько угодно. Мы понимаем, что народ не будет особо страдать. То есть мы понимаем, что всякая Северная Корея живет без всякой интеллигенции, и это очень удобно, потому что когда там пара миллионов человек помирает от голода, никто не причитает, и все складывается удачно для властей.
И вообще я могу сказать, что ситуация уникально интересная, сказочная. Если бы была какая-то вторая сила, которые борется с режимом, все было бы более-менее понятно, но в этой ситуации откуда возьмется сопротивление, откуда возьмется иная сила, притом, что посажено, стерилизовано, разгромлено, зацензурено и запрещено уже все, абсолютно непонятно. Тем не менее, я не сомневаюсь, что кремлевское царство мертвых падет, и мерзкая кремлевская Книга мертвых захлопнется. Кто сокрушит это царство и кто этот фолиант захлопнет, непонятно. Это офигительная интрига, улетная. И каким образом из ничего возникнет нечто, способное устроить, как выражается Владимир Владимирович, «шлеп-шлеп» вот этой идеальной кровожадной, да еще теперь и оснащенной самой современной техникой слежения, обнаружения и подавления системой.
Кстати, может быть, таким фактором будет и война неизбежная. Даже если в нее радостно не встрянут натовцы со своим ядерным оружием, все равно в Украине триумфальной войны для России точно не будет. И по Москве за колесницей императора в кандалах Ярoша окровавленного протащить не удастся. Это абсолютно точно. Это будет долгая жуткая, кровавая каша, из этой каши вылепится новый образ международного Чикатило – России. Дело в том, что любая война помимо того, что это набор бессвязных глупостей, трусости, нелепости, это всегда в чистом виде набор военных преступлений. Но если военные преступления совершает агрессор, то они и называются преступлениями. А если совершает защищающаяся сторона, то это подвиг. Все зависит от того, на чьей территории совершается преступление. То есть это либо подвиг, либо преступление.
Вот сейчас мы знаем, что состоятся переговоры по ультиматуму Россия – НАТО. Россия отлично подготовилась. Ты даже не представляешь себе, до какой степени отлично. Дело даже не в мультиках. Это не самое главное.
Снова возник Боппосов Михаил Тимофеевич – это великий якутский скульптор, который в якутском селе изготавливает эти огромные структуры из чистого говна. Действительно колоссальные, впечатляющие. Он лепит их вместе с братом. Секрет в том, что фекалии очень быстро на якутском морозе замерзают, сохраняя те удивительные формы, которые им придает скульптор. Боппосов очень простой человек, он не понимает колоссальной сатирической силы своих творений. И сейчас он снова вылепил из дерьма, на этот раз жуткого тигра.
О.Журавлева― Мне кажется, даже два.
А.Невзоров― Там два. Но есть там главный тигр, и есть небольшая тигрица. Мы говорим о главном тигре, он наиболее транспортабелен. Понятно, что последние события навеяли этот грозный образ опасного огромного оскаленного и явно рассерженного тем, как близко НАТО подобралось к границам. Этот коричневый тигр, он пахуч и страшно грозен. Его, конечно, тоже надо везти на переговоры, чтобы его видел весь Североатлантический альянс. А вот за этого говнянного тигра рычать, озвучивать его мог бы Лавров, если его спрятать в скульптуре. И пока тигр не растает в тепле переговорного зала, натовцы точно будут дрожать мелкой дрожью.
О.Журавлева― А он, вы знаете, не растает, потому что это высококачественный навоз, я читала. Он долго будет держаться.
А.Невзоров― Да, Оленька, он держит форму. Мы навели все справочки по работам Боппосова. Вот как только он растает, тогда сразу возникнет неизбежность войны, потому что все требования России абсолютно абсурдны и невыполнимы.
Мы жили очень много лет с уверенностью, что упыри, умертвия, вурдалаки – это только сказки и кино. Мы имеем счастье не только созерцать их incarno, то есть во плоти, но и оплачивать их очень комфортное существование. Потому что все эти вурдалаки живут за наш счет.
И вот из жизни вурдалаков. Смотри, у нас есть красавец Жирик (Жириновский). Вот он все никак не успокоится, и у него сейчас позывы, те державные поллюции, которые невозможно удерживать. Он настоящий патриот, ему не терпится. Он призвал бомбить Украину уже в новогоднюю ночь с 31-го на 1-е, желательно в 4 часа утра. Это очень интересное предложение. Но вот всякие там гиперзвуки, «Цирконы» – это штука теоретическая. Неизвестно вообще, летают ли они где-нибудь, кроме как внутри высочайшей головы.
Есть самое смертоносное, самое ядовитое оружие у России – это пока что сам Жирик. Вот его и надо сбросить на Киев в новогоднюю ночь в 4 часа утра. Известен адрес, это площадь Перемоги, дом 2. Это Киевский цирк. И если системы прицеливания не подведут, не заклинит бомболюки, то Владимир Вольфович, пробив купол киевского цирка, наконец, займет свое законное место на арене.
А.Невзоров: Живучесть диктатуры определяется степенью страха, который она внушает населению
Цирку тут же впаяют штраф очень большой, потому что на Украине запрещено использовать в цирковых представлениях всякую экзотическую живность. Не допускается использования (я выписал): страусов, макак, депутатов ГД, гиен, опоссумов… Ну ничего, скинутся, заплатят штраф. Потому что странно было бы вообще из-за каких-то украинских ограничений и правил отменять бомбардировку Киева, к которой официально, публично призывает глава парламентской партии России. А Жирику, наконец, дадут гармошку. Профподготовку он прошел в Думе. Будет Жирик счастлив в настоящем цирке. Вообще, может быть, выяснится, что это и есть тот самый «Циркон», та самая секретная ракета.
О.Журавлева― Я поняла, Александр Глебович, помните, когда-то у Жириновского был страшный припадок, когда он в Думе набросился на журналистку.
А.Невзоров― Помню, конечно.
О.Журавлева― Страшно там кричал: «Насилуйте!» И все такое. Он потом объяснял или его пресс-служба, что это все было связано с тем, что он принимал таблетки, которые так на него влияли. Знаете, как назывались эти таблетки? Циркадин.
А.Невзоров― Вот. Видишь, пророчества сбылись. Я знаю, что потом таблетки и посадили. Именно им было предъявлено обвинение.
О.Журавлева― А почему, кстати, можете объяснить? Потому что даже при очень грубом взгляде Владимир Вольфович Жириновский при всем почтении к его опыту, он нарушает законодательство покруче, чем Хованский.
А.Невзоров― Совершенно верно. Это призыв к развязыванию агрессивной войны. Но я подозреваю, что опять сядут таблетки. Вообще все встает на свои места, все выстраивается в систему. Мы видим, что развелось сейчас страшное количество спасителей России. Ими заявляются абсолютно мессианские цели. Все спасители России – это мученики идеи, пророки, которые глаголят, закатив глаза, правда под задницей у каждого российского мессии обнаруживается золотой унитаз, что немножечко омрачает картинку. Но вот писатель Проханов считает, что это реакторы русской идеи, которые, наконец, заработали. Все эти реакторы почему-то обязательно имеют стульчак яркий золотой отливчик.
Причем это не я все придумал, я тут ни при чем. Мы знаем точно, и астрономы подтверждают, что когда рождается каждый новый член «Единой России», на востоке в черном небе загорается золотая звезда в форме унитаза и идут волхвы в форме, приходят к новорожденному и приносят, что называется, дары. Вы помните, что подарили волхвы? Первый дар, который был – Смирно! Второй дар, вероятно – Равняйсь! И третий дар, вероятно – Кругом! Но там было золото и ладан к смирне. Но смирна была.
Смотрите, как чекисты задумали спасти Россию.
О.Журавлева― они хотят ее спасти, да?
А.Невзоров― Они хотят ее спасти, потому что помимо воришек там есть вот эта маниакальная старопердическая компания, которая очень всерьез этим обеспокоена. Идея предельно проста. Они хотят создать идеально жесткую политическую систему, которая удержит от распада Россию. Все обвязать агентурными сетями, полностью подчинить суд, не оставив в судебной системе никого, кто осмелился бы руководствоваться законом или справедливостью. Создать огромную армию карателей. Это все уже состоялось, все получилось. Армию наделить всеми правами, истребить любое инакомыслие.
Логика очень простая. Вот им казалось и кажется, что можно было удержать от краха Российскую империю и Советский Союз, надо было просто тогда быть пожестче и сегодня не повторить тех ошибок размягчившихся николаевских и совковых структур. По логике кремлевской Книги мертвых если бы Кровавое воскресенье 905-го года убило бы не 350 человек, а 30 тысяч, то все было бы в порядке. Плохо стреляли. Не то плохо, что стреляли. Плохо стреляли. Но тогда и у жандармов, и у солдат не было стимула. Еще не оформился как национальная идея золотой унитаз. А сейчас этот стимул есть.
И если бы тогдашние Петровы и Бошировы из 3-го отделения особого корпуса жандармов, которые вели слежку за домом Герцена в Лондоне, например, вовремя бы Александра Ивановича бы траванули, а не просто пялились бы в окна, смотрели и писали бы сообщения о том, сто раз Герцен, Александр Иванович кого из горничных схватил за задницу – то не возникло бы, возможно, и революционных идей и ситуаций.
А всяких там Чернышевских надо было вовремя раскидать по психушкам.
О.Журавлева― С Чернышевским, кстати, так и поступили. Не в психушки, но…
А.Невзоров― Вот поскольку речь зашла об Александрах Ивановичах, известно, что есть еще один Александр Иванович – Бастрыкин. Я думаю, что любителей всяких острых процессуальных ощущений ждет в 2022 году немало интересного. Я подозреваю, что больше всего публику, если бы она была с мозгами, должна была бы напугать беседа Бастрыкина с Мирей Матьё.
О.Журавлева― О духовности.
А.Невзоров: Они предполагают, что если бы ГУЛАГ сожрал не 20 миллионов, а 100 миллионов, то СССР бы уцелел
А.Невзоров― Да. Он, наконец, понял, что ему надо с кем-нибудь поговорить о духовности. Мирей Матьё – член некоего совета при Следственном комитете, и он с ней провел длинную содержательную беседу именно о духовности. Почему это должно настораживать? Возьмем очень известных, знаменитых, прославившихся в истории инквизиторов: Бертрано Ги и прочих, препарируем и посмотрим, собственно говоря, из чего сделаны эти великие инквизиторы. Как правило, это сыщики, озаботившиеся вопросами духовности. И чем лучше сыщик – как правило, ярче костры и громче хруст костей еретиков.
Бастрыкин, к сожалению, очень хороший сыщик. Когда в него вселилась духовность, я не заметил, мне это неизвестно. Но от слияния этих двух факторов – духовности и большого сыщицкого опыта – я подозреваю, что год будет особенно беспокойным для всякой мыслящей публики. И вообще, там уже пора шить рясу доминканца. Потому что он же видит, что вокруг фармазоны, битлы, твист, джаз. И всем надо давать бой.
О.Журавлева― Да, «Псы господни».
А.Невзоров― Потому что кино, игры, песни – это все гибридная война, которую ведет с нами Европа. Но вообще, надо сказать, что если через всех этих эпатажников говорит Запад, то через скрепных российских исполнителей говорит только кокаин и Альцгеймер. Альцгеймер может оказаться иностранным агентом. У него весьма и весьма подозрительная по нынешним дням фамилия.
Он все время пишет, что угроза утраты российского культурного суверенитета и утрата морального здоровья общества идет к нам.
О.Журавлева― Александр Глебович, простите, почему из всех объектов духовности и светочей всего на свете Александр Иванович выбрал Мирей Матьё, вот объясните мне, пожалуйста.
А.Невзоров― Она тоже очень любит за духовность поговорить. Там тоже сдвиг на эту тему. Но мы помним, что Мирей Марьё была единственной, кто возражал против посадки «Пусси Райот». К ней обратились по этому поводу. Она их как бы формально по-французски осудила, но тут же сказала, что «не вздумайте сажать».
Тут надо еще вспомнить по поводу иноагента, что вообще вся русская культура – это результат деятельности абсолютных иностранных агентов, начиная с Петра I, который – шлеп-шлеп! – русскую самобытность начисто и всякое моральное здоровье нации тем более.
О.Журавлева― Вы так считаете? То, что Петр истребил самобытность, тогда и порушило национальное духовное здоровье?
А.Невзоров― Вы знаете, все то, что он порушил, было не жалко. Я хочу по поводу тех календарей развития, календарей чтения, которые вызывают такой бешенный ажиотаж. Я исправился, я принял все меры. Получен, вырвал из типографии еще один новый тираж календарей снова есть. А сейчас я думаю, мы уйдем на перерыв…
О.Журавлева― Да, уйдем на перерывчик. Надеюсь, после перерыва услышим новости от нашего шамана. Потому что, говорят, что шамана не только спрашивают, но он еще и отвечает. Ольга Журавлева, Александр Невзоров вернутся к вам после новостей.
О.Журавлева― Мы снова с вами. Ольга Журавлева, Александр Невзоров. И давайте сразу, Александр Глебович, приступим…
А.Невзоров― Давай продолжим препарировать чекистскую логику, которой сейчас руководствуется Кремль. Они предполагают, что если бы ГУЛАГ сожрал не жалкие 20 миллионов, а 100 миллионов, то СССР, вероятно, уцелел. Просто в 50-е не надо было останавливаться и расслабляться. Немножечко не хватило трупов. И если бы с детства все бы росли в состоянии парализующего ужаса так, чтобы у любого человека, который взял в руки самиздат, от страха и ощущения кошмара руки бы тут же отсыхали, то все было бы в порядке. И если бы всяких диссидентов сразу, вовремя на задворках КГБ забивали бы арматуринами, а не разводили с ними разные процессуальные антимонии, то и сегодня бы счастливые граждане в скороходовских опорках стояли бы за туалетной бумагой, слушали бы Людмилу Зыкину…
О.Журавлева― И Мирей Матьё.
А.Невзоров― И трансляцию съездов КПСС. То есть недостаток страха, по их мнению, дважды сгубил империю. И в этот-то раз наученные горьким опытом рухнувшего царизма и совкизма, такая ошибка не повторится. То есть надо поднимать уровень страха, чтобы ни одна сволочь не смела бы не то что говорить, но даже думать неблагонамеренные вещи. Все должно быть, как в Северной Корее, где даже самому себе, полностью уединившись, запершись и погасив свет, человек никогда не осмелится сказать, что он ненавидит власть, и что он мечтает о том дне, когда их толстый уродец Ын и его злобная сестренка и другие мучители страны будут разорваны на части. Вот Северная Корея, конечно, идеал, но до него еще расти и расти. И в принципе, все очень правильно, потому что живучесть диктатуры определяется степенью страха, который она внушает населению. И это хрестоматия. Рецепт простой, как подсказывают всякие Северные Кореи, очень практичный. Нужен страх и чем больше, тем лучше.
И вот, кстати, про страх, про нашего друга шамана Габышева, с которым я нахожусь в своеобразной переписке через его адвоката Прянишникова. Там все пока не очень хорошо в этом психиатрическом заведении, потому что после того, как вы все обратили на него внимание, да, его не мучают, но там сменилось то, что на языке медиков в психиатрических больницах называется «сапог». «Сапог» – это представитель ФСИН, который караулит и отвечает за заключенных и пациентов типа Габышева. И теперь уже не дают адвокату свиданий. Но ответы на свои вопросы мне получить удалось. И вот теперь абсолютно каждый сможет составить личное представление о вменяемости или невменяемости, о том, нормален этот человек или ненормален.
А.Невзоров: Вся русская культура – результат деятельности абсолютных иностранных агентов, начиная с Петра I
У меня был коварный вопрос, простой. После того, как был проведен ВЦИОМом вопрос, который подтвердил, что у Кирилла Гундяева, патриарха гораздо меньше 1% рейтинга доверия россиян, я переправил этот вопрос Габышеву: «Саша, в чем дело? При 80% православных, для которых предстоятель церкви – это высший авторитет, каким образом мы имеем в реальных опросах меньше 1%?» Это вообще загадка для опытного социолога. Не всякий на нее ответит. И Габышев тут же, по-моему, он думал секунды три, он на мой вопрос об этом недопроценте Всея Руси ответил: «Потому что люди при опросах боятся честно отвечать на прямые вопросы о власти. Но есть знаковые, вроде безобидные темы, на которых подлинное отношение к режиму открывается». Он объяснил, что Кирилл давно работает патриархом, что автоматически налагает на него обязанности быть умом, честью и совестью режима. А какое отношение к режиму, такое же отношение к его уму, чести и совести. Так что дело не в Гундяеве. Вот это ответ. Этот человек адекватен? Абсолютно и без сомнений.
Второй вопрос был попроще. Я, кстати, никогда не думал, что мысли стопроцентного атеиста и якутского шамана могут так полностью совпадать. Я его просил: «Саша, а зачем было устраивать это шествие, зачем было идти? Ведь можно было тихонько прилететь в Москву на самолете, взять такси, доехать до Красной площади и там – шлеп-шлеп! – заняться изгнанием».
Габышев ответил следующее: «Я иду, чтобы растворять страх людей. На самолете очень быстро. Пешком – долго. Смотрят и начинают чуть-чуть меньше бояться».
И к вопросу о Гундяеве. Тут вот подвернулась эта символическая и ужасная трагедия ослика Моисея.
О.Журавлева― Ой, ужасная история.
А.Невзоров― Все ее знают. Это при православном монастыре ослик Моисей, и как и тот Моисей, библейский, он тоже водил и водил свою братию этот ослик по пустыне православия. И вот, что называется, привел. Выяснилось, что к концу его жизни рейтинг стал ничтожно мал. И ослабевшего Моисея, когда он окончательно оказался без рейтинга и стал совсем не нужен, его вывели на 30-градусный мороз и бросили околевать в сугробе. И православный ослик там кончил свои дни. Вот мне не хотелось бы, чтобы его трагедия повторилась с главной звездой РПЦ. Вот когда культ Победы, культ ГУЛАГа, культ войны будет достроен, и ослики не будут нужны уже больше никому, возможно, и для него найдется сугроб, а не хотелось бы. Вообще ослики, они часто переоценивают любовь и милосердие чекистов. Это вообще черта осликов.
Тут у нас еще появилась Конституция Беларуси. Конституция – это вообще очень интересный жанр. Трудно добиться, чтобы в этом жанре одновременно сконцентрировалась бы провинциальность, глупость и трусость, но получилось ведь. Это шедевр. Это абсолютнейшая бессмыслица, абсолютно пустое занятие. Потому что если Беларусь продолжит свое существование лежа, придавленное омоновским коленом, то ей совершенно пофиг, какая у нее Конституция, она ее даже никогда не увидит. Но если она соберется снести режим, то снесет вместе с этой конституцией, не читая эти смешные статьи и параграфы. Единственно, там абсолютно отлита в бронзе, сделана монументом личная, персональная трусость Лукашенко. Он там требует гарантий. Что бы он ни натворил за период президентства, он требует, чтобы это никогда не было наказано.
Ему, конечно, бежать надо срочно, потому что если он думает, что с цунами можно заключить договор… Вот эту палочку, пожалуйста, не ломайте, а этот домик не смывайте. И когда белорусская волна вскипит и поднимется, он думает, что он сможет сидеть на побережье в шезлонге и быть уверенным, что этот договор с цунами будет соблюден. Он, конечно, исключительно неумный товарищ и оказывается, еще предельно наивный.
Оля, смотри, что нужно было бы, наверное, в Беларуси и что, вероятно, в ближайшее время появится в России, и что в России необходимо. Потому что японцы очень редко делают что-нибудь для России полезное и для Беларуси тоже. И вот этот миг настал. Они сделали, безусловно, полезную вещь: в институте в университете Мэйдзи, судя по всему, абсолютно шизанутый профессор Миясита, очень озабоченный тем, насколько ковидная реальность обедняет жизнь людей, лишает их ощущений, он изобрел телевизор, который передает вкус того, кто изображен на экране. Либо что изображено, либо кто изображен. То есть россияне могли бы попробовать Скабееву, узнать вкус Соловьева, Онищенко, Терешковой и даже Жириновского.
О.Журавлева― Там нужно лизать экран, я правильно поняла?
А.Невзоров― Да, там надо лизать экран, совершенно верно.
О.Журавлева― Мне кажется, и Скабеевой бы понравилось.
А.Невзоров― С учетом того, насколько сейчас дорожают хорошие лекарства, даже тот же самый апоморфин, который является универсальным рвотным прямого действия, это будет великолепной заменой очень многим лекарством.
Еще у нас из резонансных событий – это гибель главного российского на данный момент российского националиста Просвирнина. Я мало что о нем знал. Я просмотрел материалы, которые его касаются. И я отметил, что, в общем, публицистики и даже национализма в этом персонаже было очень мало. Основная была задача и мысль: «Как похудеть? Как сбросить вес?» И он нашел способ: он сбросил вес с 5-го этажа. Это, конечно, радикальный способ похудения, но человек, конечно, имеет полное право распоряжаться как своей жизнью, так и своим весом. Мы все когда-нибудь похудеем до 15 килограмм – те, кто выберет захоронение, потому что это средний вес скелета; либо до 3 килограмм – это количество праха, который выгребается потом из печки.
Никакого влияния на события, как я понимаю, он не имел, потому что уже давно националисты имеют нулевой медийный или политический вес. Но вообще, конечно, лидеру радикальных националистов следовало бы тщательней выбирать место для падения, потому что лежать у ног ресторана «Армения» был явно неудачный выбор. В Москве есть много заведений с патриотическими, глубоко национальными названиями, перед которыми самоубиться было бы как-то логичнее.
У нас еще есть удивительное поведение нашего любимца, красавца Лаврова.
А.Невзоров: Любителей всяких острых процессуальных ощущений ждет в 2022 году немало интересного
О.Журавлева― Что вас еще удивляет, простите?
А.Невзоров― Нет, мы говорим о важных вещах. Мы говорим про том, что дипломатия – это хамство во фраке. Он именно во фраке, а не в дворницком фартуке. То есть весь вопрос в изяществе хамства. Конечно, великодержавность, она обязывает к особому стилю, но иметь обычного такого хама трамвайного в качестве министра иностранных дел не мог себе позволить даже Чингисхан. Там серьезней относились к этому вопросу.
И Лавров, конечно, немножко ошибся в выборе профессии. Ему надо было бы идти во ФСИН, там предъявляются немножко другие требования к лексикону, к изяществу, к общему развитию. Лаврову, судя по всему, очень хочется войти в историю. Он попадает максимум в протокол, потому что кончится плохо. Терпение западных дипломатов на каком-нибудь конгрессе закончится, просто все эти лавровские сцены уже вызовут абсолютное неприятие. Вызовут полицию и российского министра отправят на 15 суток подметать рестораны. Помнишь этот разговор с Столтенбергом «Я вообще с вас погоны сорву! Ты кто такой? Не знаешь, с кем связался… Я вас выгоню с работы».
О.Журавлева― Найдите другую работу.
А.Невзоров― Я подозреваю, что краснела даже та очередь в «Пятерочке», в которой Лавров, судя по всему, получил дипломатическую подготовку и первую стажировку.
О.Журавлева― Это он кричал: «Откройте вторую кассу!»
А.Невзоров― Да, да, Оля. Комедией выглядели его ответы про НАТО на этой неделе очень важные. Там какой-то маленький толстяк – я не узнал его – он, явно наслушавшись «Невзоровских сред», задал ему вопрос: «А почему, собственно говоря, не разрешить все проблемы, вступив в НАТО?» И он получил ответ. Ответ загадочный. Сперва Лавров сказал, что нас не возьмут, мы слишком великие. Потом он сказал, что если нас возьмут, мы не пойдем. И там в НАТЕ очень плохо. И вообще есть древние новгородские берестяные грамоты, в которых рукой Александра Невского написано, что бог не в НАТЕ, а в вате. И нам туда не надо, там очень плохо.
То есть набор абсолютной невнятицы, неприличной даже для министра иностранных дел России. Он мог бы что-нибудь сочинять, предчувствуя, что рано или поздно ему эти вопросы ключевые, согласись, зададут. Почему, собственно говоря, таким образом, не избежать войны и это самый разумный, реальный, это единственный шанс на данный момент, потому что сейчас Россия производит впечатление безумца, который с бритвой ходит по коридорам больницы и еще возмущается, что смирительную рубашку поднесли слишком близко и блестят повсюду шприцу.
И смотри, что у нас еще с Мемориалом*. Это важнейшее событие, что будет дальше. Дальше. Конечно, будет засекречивание всех тем сталинизма и репрессий, как это произошло сейчас с темами Второй мировой войны. Вероятно, запрет, изъятие Солженицына. А то действительно получается какая-то неувязочка у режима. Потому что если режим Сталина преступный, то все эти сталинские войска, которые сражались за сталинизм, получается, защищали преступный режим, а это совершенно недопустимо с точки зрения современной кремлевской идеологии.
Тут вот, кстати, какой-то студентик огреб очередные 4 года за то, что описал потрет ветерана. Я хорошо помню, как это было в СССР. Не забывайте, что я был главным криминальным репортером и все происходило много лет у меня на глазах. За такое не всегда давали даже 15 суток. И меня настораживает, что сейчас при огромном как бы аналитическом аппарате у правоохранителей, все боятся притрагиваться к этой теме и выяснять, а почему это происходит. Почему такие случаев, что с вечными огнями, что с ветеранами – почему их все больше и больше? Никто не решается копать природу этих преступлений, которые преступлениями стали только сейчас, а в советское время такими не были.
Но вот в процессе по «Мемориалу*» прокурор объяснил, что СССР убили-то всего 20 миллионов человек. Это не основание называть режим террористическим. Это все-таки пустяки – шлеп-шлеп! – 5 миллионов туда, пять миллионов сюда.
Кстати, про «шлеп-шлеп», что я говорю – это любимое выражение Владимира Владимировича, который объясняя необходимость вакцинации сказал, что да, в Советском Союзе никто никого не спрашивал – шлеп-шлеп! – привили и пошел дальше. Но в СССР никто не спрашивал, например, сотрудника, которого засекли со свечкой среди старушек. Тоже шлеп-шлеп по заднице – и из органов.
И Путин у нас много тогда поговорил – почему это прошло незамеченным прессой – про развал страны и о том, что в 90-е годы были подготовлены реальные карты злостными пиндосами, которые собрались развалить страну и распилить ее. И вот это очень неблагородно и очень неблагодарно. Потому что, если мы помним, в 90-е практически начинался голод. А руками голода из любого народа можно слепить любую ласковую чебурашку и все что угодно. Вот дай поголодать, а потом приходи и нарезай любые штаты и делать всё что угодно. И я думаю, что воспоминания миссии американцев тоже в ближайшее время тоже будут объявлены экстремизмом и абсолютно запрещены. Мы видим то, как сбываются черные, самые страшные прогнозы.
А.Невзоров: Выяснилось, что у них в арсенале из инструментария ничего кроме репрессий нету. Они ничего не умеют
О.Журавлева― Про «ножки Буша» нужно будет статью убрать из какой-нибудь энциклопедии.
А.Невзоров― Я хочу напомнить, что 10 февраля 92-го года со всех без исключения военных аэродромов США в воздух поднялось порядка 118 огромных военно-транспортных самолетов, и они направились на Москву, на Питер, на Киев, во все города СНГ. И началась операция Provide Hope («Подари надежду»). Чуть позже стало не хватать самолетов ВВС. И Минобороны США за свой счет фрахтовало огромные гражданские лайнеры. Их грузили продуктами, одеждой, лекарствами, медоборудованием, ветчиной, шоколадом, маслом, колбасами, консервированным хлебом. И везли в Россию.
То же самое делала, правда, без такого американского пафоса, целования знамен и гимнов делала и все Европа. И только США на эту абсолютно бескорыстную операцию потратили 41 миллиард долларов и не попросили ничего за это. И это были десятки тысяч тонн. Да, они частично разворовывались, распродавались. Но даже того, что оставалось после разворовывания, хватало тогда в 90-е, чтобы накормить и одеть людей и не допустить голодных смертей. В собесах, в бедных школах, на селе, в больницах, о всяких стариковских приютах – вот беднейших людей, которые в этот перелом эпох были обречены на банальную голодную смерть. Потому что величественный Советский Союз оказался мыльным пузырем. Когда он лопнул, осталось влажное пятно размером с полмира. И в этом пятне не было ничего: ни медикаментов, ни медицины, ни продуктов. Только десятки миллионов единиц крашенного бессмысленного военного железа и толпы вояк, которые одномоментно стали нищими и никому не нужными. Это же мое «секундовское» время. Я очень хорошо помню эти тонны продуктов, тонны одежды. Спорить с этим невозможно.
О.Журавлева― Слушайте, с ленд-лизом можно спорить, а почему с этим не спорить? Можно и помощь голодающим американцев еще в начале XX века забыть. Всё можно.
А.Невзоров― И в начале 20-го, и в конце 19-го. Мы знаем, что очень многие детские дома, дома престарелых, школы были спасены. А эти самолеты все шли и спасали людей от голодной смерти. И все для того, чтобы эти спасенные тогда отъелись бы, забурели, забыли всё, как будто им стерли память, и потом снова заорали бы про «Крымнаш» и проклятых пиндосов, которые хотят захватить Россиюшку. Это не история, это все мой личный опыт. Потому что это же я снимал распределение и воровство этой гуманитарной помощи. И я помню, как в доме престарелых старушки, получив пакеты с американской ветчиной, целовали глобус. Глобус.
О.Журавлева― Роскошный образ.
А.Невзоров― Да. Всего этого было столько, что даже при условии разворовывания все равно хватало. И Западу война, конечно, никакая нахрен не нужна, потому что когда ситуация повторится, тоже будет, вероятно, проведена операция, и со всех аэродромов США, Австралии, Европы не поднимется ни один самолет. И это уже будет не операция Provide Hope, а операция Bury hope («Похорони надежду»).
И мы знаем, что сейчас Россия оказалась в очень жалкой компании по уровню счастья. В одной компании с Афганистаном, с Ганой, с Ираком. И вообще есть такая тема счастья. Существуют, как ты знаешь, оптимистические прогнозы, согласно которым большая часть Москвы может провалиться в подземное море, которое образовалось еще в девонском периоде, которое находится под Москвой. И основные опасные точки провала – это Кремль, это центр.
О.Журавлева― Так можно сделать страну счастливой. Понимаю.
А.Невзоров― Если предположить, что Кремль со всеми его обитателями – Дума, патриархия, ФСБ – вот проваливается – понятно, что это мечты, и эти тектонические плиты в какой-то момент дают то напряжение, когда возникает все-таки опасность землетрясения и вот этого провала, может ли страна быть счастлива? И какой путь ей избрать? И что свободная Россия могла бы предложить миру? Как бы ей стать соблазнительной для мира, привлекательной страной, где будут стоять в очереди Джонни Деппы, просить убежища. Вот есть в России что-нибудь, чем она могла бы быть соблазнительной для мира? Наверное, есть. И это, как ни странно, свобода. Самое дефицитное сейчас во все мире – гигантский дефицит свободы. И русские с их, как ни странно, стихийным поклонением свободе могли бы превратить ее в великий национальный товар.
Потому что мы видим, что во всех странах мира, везде все задолбаны этой толерантностью, задолбаны необходимостью соблюдения всех самых идиотских норм. И только Россия, которая могла бы стать самой свободной частью мира и в финансовом, и в идеологическом и в смысле культуры искусств и наук абсолютно свободной, она, конечно, могла бы предложить себя. И это единственное качество, в котором она могла бы предложить себя миру. Но свобода – это уникальная валюта, которая была бы востребована всеми и с поросячьим визгом.
О.Журавлева― Как нам говорили когда-то, свобода – это не вседозволенность. С этим очень сложно у нас в стране, к сожалению.
А.Невзоров― Я думаю, что сложно сейчас, но мы привыкли к тому, что все очень близко меняется. И я полагаю, что тот кошмар, который мы переживаем сегодня, приметы которого и в закрытии «Мемориала*», и возвращении смертных казней, лишения гражданства, высылки, бесконечных арестов – сегодня опять кого-то ухитрялись арестовывать и объявить в розыск как раз вот из мыслящей части общества – это все победимо, и все равно эта Книга мертвых будет захлопнута.
А.Невзоров: На интеллигенцию России наконец снизошло ощущение абсолютной безысходности
О.Журавлева― Хотелось бы, Александр Глебович, чтобы она захлопнулась каким-то естественным путем.
А.Невзоров― Оля, либо захлопнется она, либо захлопнемся мы.
О.Журавлева― В общем, да. Но мы в любом случае когда-то захлопнемся.
А.Невзоров― У нас больше шансов захлопнуться, будем трезвы в оценке, но тем не менее, будем надеяться на то, что захлопнется она.
О.Журавлева― Мы на этом, к сожалению, вынуждены попрощаться. Хотя, почему, к сожалению? Мы многое еще обсудим. У нас же будет следующая передача уже в следующем году.
А.Невзоров― У нас следующая среда всё с порядке, все идет по плану. Несмотря на то, что все будет лежать физиономиями в оливье, мы будем работать. И я хочу сказать: Слава Украине! Жыве Беларусь! И конечно, всем персонально от Габышева слушателям «Эха» огромный привет.
* "Мемориал" - НКО, признанное иностранным агентом
